Бой завершён
Всё было как в тумане. Селт чувствовал, как его подняли, понесли куда-то. Почему он ещё не мёртв? С трудом открывая глаза, он видел лишь расплывчатые, пляшущие туда-сюда в такт чужим шагам образы тёмных фигур и мистических огней. Кажется, он видел Ривальда и Нору, которых вели куда-то. В какой-то момент на самом краю зрения мелькнул даже золотой плащ. Имело ли всё это значение? Селт должен был решить это сам, но боль мешала. Боль, разрывающая на кусочки, жуткая и безжалостная, казалось, равномерно разлившаяся по всему его телу. Перед глазами промелькнул образ жуткой растопыренной пятерни, ясно выделяющейся на фоне ночного неба. А затем его сбросили, усадив коленями в траву. Боль тотчас взъярилась с новой силой, и Селт тотчас повалился бы набок, если бы чья-то рука не удержала его. Прикосновение этой руки заставило боль отступить, и авантюрист смог взглянуть на мир ясным, осмысленным взглядом.
Перед ним стоял Амон, сжимая в руках чашу. Зелёные глаза его, холодные, лишённые всякого сочувствия, парализовывали, приковывали к себе, будто то был гипнотический взгляд кобры. Но даже так Селт увидел то, что находилось позади. Нечто огромное, переливающееся чёрным и фиолетовым, обвитое цепями, свисающее вниз десятками щупалец, скалящееся сонмом голодных пастей. Нечто недвижимое, но оттого не менее пугающее. Может быть, этого было бы достаточно, чтобы обратиться в бегство без оглядки, но сейчас у полумёртвого Селта просто не было сил сопротивляться. И Амон влил ему в рот содержимое чаши. Авантюрист успел понять лишь, что там было нечто тёмное. Он совсем не ощутил вкуса, но боль, всё то время остававшаяся на втором плане, теперь исчезла окончательно. На секунду Селт застыл, широко открыв глаза и поражаясь этому чудодейственному эффекту. А потом пришла новая боль, стократ хуже прежней, будто что-то чужеродное резвилось и плясало в его теле, перестраивая всё по своему вкусу. Зрение оставило несчастного, но он чувствовал, как Перестраиваются его руки, обращаясь в чудовищные, увитые щупальцами лапы, как тело покрывают демонские пасти, а мысли выходят из-под контроля, заменяясь чуждыми и непонятными мыслями того существа. Селт закричал, и в этот момент благословенная тьма, наконец, подарила ему забвение.
***
Поляна быстро наполнялась новыми культистами. Ещё прежде, чем их маленькая процессия оказалась у древа Мёртвой руки, было почти невозможно оглядеть окрестности из-за скопившихся тут и там тёмных балахонов. В воздухе летали знакомые уже огоньки, а фигуры дёргались, кричали что-то, и Нора улавливала в них явное торжество. Сегодня "Чёрная рука" одолела золотого плаща, одного из избранных гвардейцев короля! Амон шагал вперёд, не обращая внимания ни на кого, и море культистов послушно расступалось перед ним. Нора и Ривальд шагали следом за лидером культа в компании вечно ухмыляющегося рыцаря с большим плечом, замыкал же шествие монструозный гигант, без видимых проблем удерживающий на плечах Селта и сэра Ингэма. Казалось, культистов было бессчётное множество, а поход длился целую вечность. Уставшая, израненная Нора с трудом передвигала ноги. Цель их шествия, какой бы она не была, должна принести радость и облегчение хотя бы потому, что не нужно будет больше терпеть эту муку.
Однако она не принесла. Несмотря на колдовские огни и звёздный свет, Нора не могла в полной мере оценить повешенное на титаническом дереве чудовище. Стянутый множеством цепей, к земле свисал бесформенный, на первый взгляд, чёрно фиолетовый комок плоти, лап и щупалец. Разглядела Нора и зубастые пасти твари. Оставалось лишь надеяться, что это, чем бы оно ни было, уже мертво. Амон остановился, и четверых пленников заставили опуститься на колени прямо там, перед древом - даже бессознательных, ничего не соображающих Ингэма и Селта. Культисты собрались вокруг сплошным кольцом, лишая всякой надежды на побег из этого дьявольского места. Из толпы выступил один, высокий и грозный. Его голова и лицо были плотно завёрнуты во что-то, напоминающее чёрный шарф, и только серые глаза сверкали из единственной щели в этой конструкции. В левой руке культист сжимал маленькую книжку и нечто вроде пера. В правой - тёмную чашу.
- Начнём ритуал, Болзак, - сказал ему Амон, и замотанный тип с почтением передал лидеру чашу. Сам же он открыл книжку и взял на изготовку перо. Дальнейшее действо соответствовало худшим ожиданиям Норы. Конечно, эта тварь и была их истоком. Наполняя чашу её кровью, Амон медленно зачитывал заклинания на непонятном языке. Культисты вокруг притихли, и сцена воистину стала зловещей. Первым в очереди был Ингэм. Золотого плаща даже не привели в чувство, когда Амон влил в него содержимое чаши. Рыцарь широко открыл глаза, кожа его почт мгновенно побелела. Затем он заорал, а полминуты спустя уже изрыгал изо рта кровь вперемешку с проклятьями.
- Кандидат отторгнут, - прогудел замотанный, оживлённо строча что-то в книжке. Амон кивнул:
- Плащ оказался тряпкой. Уберите его прочь.
Пара тёмных фигур мгновенно отделилась от общей массы и, подхватив под руки извивающегося, обещающего всей "Чёрной руке" мучительную смерть и по-прежнему плюющегося кровью Ингэма, утащили того прочь. В последний раз Нора взглянула на его бледное лицо, запачканные кровью усы, полубезумные выкатившиеся глаза. С удивлением поняла она, что и сейчас не чувствует в рыцаре ни капли страха. Лишь яростное, неукротимое желание бороться, до последнего давить дрянь чёрного культа. Потом ряд культистов сомкнулся вновь, и Ингэм пропал из виду.
Следующим был Селт. Когда Амон приподнял его голову, авантюрист открыл глаза и даже взглянул на главу культа, казалось, осмысленным взглядом. Первая реакция его на дьявольское зелье оказалась такой же, вот только он не побледнел, а после жуткого крика и полуминутного катания по земле, застыл на месте безвольной грудой. Амон подошёл и склонился над ним, коснулся шеи авантюриста. Затем переглянулся со своим помощником, замершим с занесённым пером.
- Изменений нет. Но он исцеляется, - объявил Амон.
- Может ли он обладать сопротивлением к ритуалу? - прогудел Болзак с явными нотками удивления.
- Посмотрим, - ответствовал главный культист просто, после чего процессия перешла к Ривальду. Волк дёргался, пытаясь вырваться, но гигантская тварь крепко держала его, оставляя лишь возможность буравить пророка "Чёрной руки" ненавидящим взглядом.
- Я никогда не стану таким, как вы. Я не стану служить тебе! - выплюнул он слова, похожие на рычание. На лице Амона не отразилось никаких эмоций. Без видимых усилий разжав челюсти зверолюда, он залил тому в глотку тёмную кровь неведомой твари. Ривальда задёргало и затрясло сильнее, чем всех прочих. Он взвыл подобно настоящему волку, вырвался из ослабленной хватки монстра. Однако всё, что мог сделать зверолюд - кататься по поляне, визжа и корчась. В теле его что-то вздымалось и хрустело, изменялось, медленно обретая форму. Вскоре Нора поняла, что росло на теле несчастного Ривальда: это были руки! Амон лишь хмыкнул, глядя на это, Болзак сделал новые пометки. А затем они оба направились к Норе, не дожидаясь конца этого представления. Амон уже вновь наполнил чашу.
- Твой черёд, - обратился он к Норе.
